Агентство по делам государственной службы и противодействию коррупции прорабатывает сейчас архиважный вопрос – тайм-менеджмент в госорганах. Проще говоря, отслеживать, сколько своего времени, оплачиваемого налогоплательщиками, госслужащие тратят на работу, а сколько – на перекуры и чаепития.
«Ведь служащие на сегодняшний день на работе не только сидят за компьютером и выполняют свою работу, на самом деле они выходят курить, выходят попить чай, не секрет. Поэтому все это необходимо замерять, хронометраж рабочего времени госслужащих и внедрять принципы тайм-менеджмента», – это заявил не кто-нибудь, а заместитель председателя агентства. То есть у нас даже на уровне руководства именно такое понимание тайм-менеджмента и контроля рабочего времени. Не важно, какой результат выдает работник, главное, чтобы он сидел перед компьютером.
Такой вариант тайм-менеджмента, конечно, удивляет. По такой логике Google, Facebook и прочие компании, обитающие в Силиконовой долине, надо разогнать. Ведь там нет никакого контроля за перекурами и чаепитиям, народ, когда хочет, приходит и когда хочет, уходит. Может вообще на работе не появляться. А если появляется, слоняется по коридорам, вместо того чтобы сидеть в кабинетах. В общем, настоящий кошмар, с точки зрения наших кадровых служб. С таким подходом к трудовой дисциплине они давно должны были разориться. А они почему-то зарабатывают миллиарды.
Один какой-нибудь американский стартап, где нет хронометража рабочего времени, электронных пропусков, совещаний допоздна и работы по субботам, дает стране больше пользы, чем весь наш государственный и квазигосударственный сектор.
Может, дело все-таки не в том, чтобы «сидеть на работе», а в том, чтобы давать результат? А тем, как повысить результативность госслужбы, у нас как раз не занимаются. Вся энергия уходит на то, чтобы внедрять и считать какие-то не понятные никому показатели.
Министерство по делам госслужбы за весь недолгий срок своего существования так и не смогло объяснить обществу, чем конкретно оно занимается. Его руководство сыпало всевозможными «достижениями»: снизилось количество переводов госслужащих, уменьшилось число назначений из кадрового резерва, сократилась сменяемость кадров в госорганах, выросло число назначений с нижестоящих должностей на вышестоящие.
Однако эти формальные показатели – чисто технические. Они не имеют никакого отношения к настоящим критериям эффективности госслужбы – качеству государственных услуг, качеству принимаемых нормативных правовых актов и госпрограмм. Обществу на самом деле «до лампочки» внутренние процедуры госслужащих. Ему важно, чтобы из госорганов исходили законы и инициативы, которые улучшают его жизнь, а не создают новые проблемы.
Недавно министерство, которое так и не сумело обосновать свое предназначение, преобразовали в агентство по делам госслужбы и противодействию коррупции. Понятно, что теперь главная его функция – борьба с коррупцией, и создание этого ведомства стало реинкарнацией финпола. Но блок по развитию госслужбы все равно остался, и ему чем-то надо заняться.
А заняться, судя по всему, нечем. Вот и видим мы бесконечные семинары и совещания, да инициативы по борьбе с перекурами. Сейчас главная «фишка» агентства – это закрытие так называемого «бокового входа». Суть в том, что в госслужбе теперь нужно делать карьеру постепенно, поднимаясь с низовых должностей, и попасть на нее из другой сферы стало очень сложно.
Только непонятно, в чем достижение? Какая разница, откуда и как попал человек в госорган? Хоть снизу, хоть сбоку, да пусть хоть с неба на парашюте спустился – главное, чтобы он показывал отдачу. Это, наверное, более важный показатель, чем десятки лет протирать штаны в одном и том же органе.
В госслужбе масса проблем, и главная из них – именно формализация, отсутствие оценки по качеству работы. Но вместо решения этой проблемы мы видим псевдодеятельность и псевдопоказатели.
В целом, модернизация государственной службы – это один из ключевых элементов институциональных реформ, реализуемых главой государства для повышения конкурентоспособности страны. В Плане нации именно она стоит на первом месте.
Поэтому решение о реорганизации министерства в агентство принято для дальнейшей оптимизации госаппарата и повышения его эффективности. А назначение во главе этого ведомства Кайрата Кожамжарова – политического тяжеловеса, имеющего колоссальный опыт работы в силовых органах – во многом обусловлено четким приоритетом руководства страны в этом вопросе. Нужна жесткая и бескомпромиссная борьба с коррупцией в государственных ведомствах и структурах.
Именно в этом должна состоять основная миссия нового агентства, а не в регламентировании чайных церемоний.
