Казахское государство Алаш имело реальный план и потенциал стать одной из мировых держав за менее чем 30 лет, следуя примеру Японии. Страна Восходящего Солнца из отсталой феодально-аграрной страны самураев превратилась в мировую державу, а Дания стала развитой страной за 21 год. Советская же власть отбросила развитие казахского государства на более чем 100 лет назад...
«Японофил» — это одно из обвинений, на основании которых основатель и глава казахского государства Алаш Алихан Букейхан 27 сентября 1937 года был приговорён к смертной казни (Следственное дело № 12-066 по обвинению Букейхана А.Н. — ЦА ФСБ РФ: Р-34862. Москва.). Его единомышленники по Автономии были репрессированы по обвинению… в «шпионаже в пользу Японии».
Стоит ли доказывать, что Алихан не был японофилом, а его соратники — не шпионы. В тоже самое время эти обвинения, при всей своей абсурдности и чудовищности, имели свои основания. Но — косвенные. Алихан планировал государство Алаш, воссозданное из руин Казахского ханства современное государство, превратить в мировую державу за 20-25 лет, следуя примеру самых успешных стран мира, прежде всего Японии.
Япония впервые заинтересовала казахов в период русско-японской войны 1904-1905 годов, о чём Алихан написал в своем историко-справочном очерке «Казахи» в 1910 году:
«Началась русско-японская война… Телеграммы приносили вести о непрерывных японских победах. Степь, знавшая со слов бродячего апологета ислама о том, что всё хорошее и справедливое связано с исламом, и на опыте обрусительной политики также убедившаяся, что ничего хорошего не может быть вне ислама, живо восприняла легенду о том, будто японцы — это те мусульмане, с которыми казахи соединены родственной национальной связью. Последнее обстоятельство, по их мнению, подтверждалось сходством японских портретов с типом казахского лица. Всё это вызывало в них глубокий интерес…»
Халел Досмухамедулы (Досмухамедов) в своем письме от 7 октября 1904 года, адресованном своему другу, студенту казанского ветеринарного института Губайдулле Бердыулы (Бердиев), писал: «Когда подумаешь, что кроме тебя, десятки или даже сотни казаховъ получаютъ высшѣе образованіе, то приходишь къ всяческимъ мыслямъ, что и этотъ народъ способенъ къ труду, къ прогрессу, что и онъ, можетъ быть когда-нибудь займетъ въ мировомъ господстве одно изъ почётных местъ, что и онъ можетъ сделаться второй Японіей».
Отмечу, что тогда Халел только поступил на І курс С.-Петербургской императорской военно-медицинской академии, которую закончил с отличием в 1909 году и пополнил ряды национальной элиты Алаш. В 1917 году стал членом правительства Алаш-Орда, а в последующем — одним из двух лидеров Западного отделения Алаш-Орды.
Как известно, Российская империя, имея более чем трёхкратное преимущество по численности населения (141 млн. против 46 млн.), шестикратное превосходство по численности армии, потерпела сокрушительное поражение перед маленьким островным государством и подписала позорный Портсмутский мир, уступив Японии южную часть Сахалина и арендных прав на Ляодунский полуостров и Южно-Маньчжурскую железную дорогу.
Япония своего могущества достигла благодаря так называемой «Революции Мэйдзи» (или «Реставрация Мэйдзи»), начавшейся в 1868 году. Формирование японского национального государства нового времени и японской национальной идентичности связывают именно с «Обновлением Мэйдзи».
«Реставрацией Мэйдзи» назывался комплекс политических, военных и социально-экономических реформ в Японии 1868-1889 годов, превративший отсталую аграрную страну в одну из мировых держав. Годы Мэйдзи характеризовались ломкой японского традиционного образа жизни и ускоренным внедрением в стране достижений западной цивилизации. Масштабные экономические реформы позволили к началу 1890-х годов провести модернизацию экономики, создав такие современные отрасли как производство станков и электрооборудования, начать экспорт угля и меди. Японская армия и флот также были созданы по образцу армий западных держав.
Алихан Букейхан не планировал слепо копировать и переносить японскую модель ускоренного развития в казахские степи.
«Нам необходимо беречь нашу национальную особенность, идентичность и единство, чётко следуя примеру Японии, а не потворствовать пустым декларациям русских пролетарских утопистов о всеобщим благоденствии и счастье», писал в первые годы советской власти в Казахстане представитель элиты Алаш второй волны Хошмухамед Кеменгерулы (Кеменгеров).
«В 1918 году, — отмечал в 2011 году в своем докладе Томохико Уяма, японский ученый-историк, исследующий историю «Алаш», — два молодых казахских интеллигента написали статьи о Японии. Первый из них, Султанмахмут Торайгырулы, считал, что состояние японцев в 1860 годах было не лучше казахов, но они быстро догнали европейцев, поэтому казахи тоже, если сплотятся, смогут догнать европейцев в течение 20-30 лет. Мухтар Ауэзулы более подробно изучал причины развития Японии, и подчеркнул, что японцы ввели конституцию и установили справедливую власть, и усердно принимают из европейской науки, системы управления, экономики и дипломатии то, что себе подходит, не забывая при этом свои хорошие черты. Таким образом, казахские интеллигенты видели в Японии модель быстрого развития небольших азиатских стран».
Собственно повторение «Обновления Мэйдзи» в Стране Великой степи было невозможно. Поскольку Япония, будучи отсталой феодальной страной, всё же была независимым государством и свои радикальные реформы реализовала без вмешательства или влияния извне. Казахский же народ, после окончательного распада Казахского ханства в 1847 году, попал под колониальное иго русской империи. И лишился своей государственности и исконных земель. Во-вторых, Япония сохранила монархию и усилила её, тогда как Алихан считал архаичным воссоздание прежнего Ханства и видел будущее Страны Великой степи демократическим государством западного образца.
Будучи правнуком хана Букея, занимавшим трон в Среднем жузе в 1816-1818 годах, Алихан видел свою страну демократической республикой с парламентско-президентской формой правления, развив самобытную культуру казахов до уровня Западной Европы, о чём писал в том же очерке «Казахи».
«Западное направление, — заявлял он, имея в виду воспитанную им же элиту Алаш, — видит будущее казахской степи в сознательном претворении западной культуры — в самом широком смысле этого слова». Создание парламентско-президентского государства с развитым местным самоуправлением (земством) было отражено в программе партии «Алаш» 1917 года.
После февральской революции 1917 года Алихан не сомневался в том, что добьётся для своего угнетённого народа восстановления национальной государственности — сперва в виде автономии, затем и полной независимости. Ради этой цели в 1914 году он даже призывал свой народ поддержать вступление Российской империи в І мировую войну, акцентируя внимание сынов Алаш на обязательстве, взятом Россией перед вступлением в эту войну: «Мы воюем не за рынки, не для обогащения капиталистов, а за свободу, за самоопределение всех народов и национальностей (!)». «И мы теперь требуем, — настаивал Алихан выступая на общесибирском съезде в Томске в октябре 1917 года, — чтобы намъ дали то, что обещали» (!).
В статье, опубликованной в газете «Қазақ» накануне создания Автономии Алаш, Алихан писал: «Образовать автономию — значит создать суверенное государство». В статье же «Жалпы Сібір сиезі», посвященной общесибирскому съезду в Томске, он сообщил следующее: «Итак, в основной закон (Конституцию) Сибирской автономии будет внесена отдельная статья: Казакская нация... временно присоединяется к Сибирской автономии. При изъявлении желания она вправе отделиться в самостоятельное государство. ...Мы решили, что для начала важно опираясь на поддержку Сибири освободиться от оков великой державы, а позднее, укрепив свою государственность, отделиться и от неё (Сибири)».
В 1919 году, второй год образования Автономии Алаш, в переговорах с «верховным правителем» России адмиралом Колчаком, на его вопрос о том, кто санкционировал образование национальной автономии, глава Автономии Алихан недвусмысленно заявил: «Алаш-Орда избрана полномочным общеказахским съездом и ни в какой санкции не нуждается» (!).
Прервав переговоры с А. Колчаком, Алихан вернулся в город Алаш (Семипалатинск) и созвал экстренное совещание правительства Алаш-Орда. Далее, по свидетельству Халела Габбасулы (Габбасов), одного из своих заместителей, Алихан Букейхан «доложил обстановку и поставил вопрос: как быть в ситуации, когда политические события развиваются в направлении реставрации монархического строя?» «В этой обстановке рассчитывать на самоопределение нации нельзя, — подчеркнул он и предложил немедленно возобновить переговоры с вождями большевиков: — Поэтому необходимо связаться с Советской властью» (!).
Алихан вместе с соратниками часть стратегических задач, исходивших из программы «Алаш» (казахский аналог программы «Мэйдзи»), релизовал в условиях колониальной политики имперской России.
Первочередной из них было создание современной казахской культуры на основе самобытной кочевой культуры, о чём он под псевдонимом Түрік баласы (Потомок тюрков) писал в первых номерах газеты «Қазақ» в 1913 году: «До самого судного дня казахи останутся казахами. В нынешний век просвещения, создав современную «Казакскую культуру» с одной стороны и «Казакскую литературу» — с другой, казахи намерены сохранить свою национальную самобытность и идентичность!».
Япония для Алихана была не единственным ориентиром. Он не пытался изобрести некий «казахский путь» к демократии или ускоренного социально-экономического развития. В отличие от Советской власти, которая для реализации своих утопических, по сути изуверских, античеловеческих замыслов, превратила весь народ бывшей империи в подопытных кроликов, Алихан же прививал своему народу общечеловеческие ценности, культуру и опыт, выработанные и накопленные веками.
Он изучал, например, систему образования США, Англии, Германии, Франции, то есть тех стран Запада, опыт которых переняла та же Япония. Например, в статье «Рухани мәдениет қарауылынан» («О духовной культуре») от 1915 года, Алихан сопоставил численность учителей начальных школ. По его данным, на одного учителя приходилось в США — 184 человека, Англии — 221, Франции — 250, а в России — 819. Если в США на одно село приходилось по 3 учителя, а в России на 3 села — всего по 1 учителю.
В России, утверждал Қыр баласы (Сын степей, он же Алихан), число учителей начальных школ составляет 210 тысяч, а в США — 500 тысяч. Тем самым он ставил цель достичь уровня ведущих стран мира в сфере образования и науки.
В статье «Мұғалімдер жиылысы» («Съезд учителей») он сообщил, что предстоящей зимой в Петрограде намечен съезд учителей, организуемый с целью ознакомления с наиболее прогрессивными методами школьного обучения в таких странах, как Япония, США, Норвегия.
«Чтобы не отстать от цивилизации, — отмечал он далее, — казахам следует твёрдо встать на путь просвещения и образования. Народ не жалея средств должен отправить на петербургский съезд своих учителей, обучающих талантливых детей. Если казахи не найдут средств на петебургский съезд, то это значит, что они смирились со своей отсталостью... За год из 10 областей в Мекку на хадж отправляются 2500 казахов —поломников. Каждый из них тратит на хадж примерно по 500 рублей. Если они из 500 рублей пожертвует какие-то 10 рублей на образование детей, то за год накопилось бы 25 тысяч рублей».
В 1913-1917 годах редакция газеты «Қазақ», и товарищество «Азамат», созданное для издание газеты, превратились буквально в Центр образования, просвещения и культуры, а также в общество помощи учителям и учащимся для всего Казахского края.
К 1914 году газета «Қазақ» из общенациональной печати превратилась уже в международную — её выписывали казахи Китая и Турции. «Азамат» способствовало развитию образования и просвещения, издавало и распространяло учебники и литературу на родном языке, в которых остро нуждались казахские школы и медресе.
Кроме того, оно поддерживало молодежь из бедных семей, обучавшуюся в светских и религиозных учебных заведениях. «Цель товарищества «Азамат», — отмечалось в обращении А. Байтурсынулы и М.Дулатулы по поводу открытия общества в декабре 1913 года, — не накопительство, не обогащение его членов, а содействие полезному для общества делу... Это не купеческое, не предпринимательское общество, а гражданское».
Позднее ІІ Всеказахский съезд в Оренбурге, в день образования Автономии и избрания членов Народного совета Алаш-Орда, 13 декабря 1917 года, сформировал также комиссию по составлению учебников и учебной литературы во главе с Ахметом Байтурсынулы и решил выделить для её работы необходимые средства из национального фонда. Этот фонд был создан на том же съезде.
Грамотность солдат, на взгляд Алихана, является объективным показателем уровня культуры страны. Поскольку солдат набирают из гущи народа.
Согласно его сведениям, в Германии из 200 солдат лишь один неграмотный, в Англии из 100 только 4, в Японии из 100 лишь 5 безграмотных. В разгар гражданской войны в России 1917-1920 годов, охватившей и всю территорию Казахской автономии, Алихан поставил перед народом Алаш новую задачу: создать современную, обученную и грамотную армию. «Безграмотный солдат, — отмечал он в этой связи, — не разбирает где зло, а где добро. Необученный, бескультурный и недисциплинированный солдат способен на сущее беззаконие. Творимое среди русских гражданское кровопролитие — следствие безграмотности и бескультурья их солдат».
Другой целью элиты «Алаш» и её лидера являлось введение в родном крае земства, что предоставляло возможность местному самоуправлению распоряжаться большей частью собираемых налогов для строительства школ, больниц, авто- и железных дорог, мостов, фабрик, заводов и т.д., то есть направлять на строительство и развитие местной инфраструктуры. Добиваясь земства, Алихан преследовал далеко идущую цель — строительство современного казахского государства с фундамента — развития местной инфраструктуры.
Введение для казахов воинской повинности до 1917 года являлась еще одним пунктом программы «Алаш». Став депутатом І Государственной думы в 1906 году, он отправился в С.-Петербург с готовым законопроектом о введении воинской обязанности для казахов и формировании из них кавалерийских воиск с самостоятельным войсковым управлением. Примером был казачьи войска. По мнению Алихана, казахам необходимо служить в кавалерийских войсках с собственным командованием. Они должны быть вооружены собственным оружием, обучены и всегда готовы к действиям... в нужный момент и нужный час.
Для обучения казахских войск лидер Алаш планировал воспользоваться помощью, например, Оренбургских, Семиреченских или Уральских казачьих войск.
Он искал союза с тем казачеством, которое в то время являлось главной опорой и орудием колониальной политики России в казахских степях. Это свидетельствовало о его гибкости, готовности к компромиссу и прагматичности как государственного деятеля. Доказательством тому служит его письмо, адресованное начальнику юнкерского училища Оренбургского казачьего войска, написанное им ещё до образования Автономии.
«Мы, казахи (в ориг. «киргизы». — С.А.), — писал автор письма, — решили создать спешно народную милицію. Намъ нужно приготовить изъ казахской молодёжи добровольцевъ инструкторовъ. Прошу Васъ назначить мне время для переговоровъ съ Вами по вопросу о пріеме въ ваше юнкерское училище казаховъ на полномъ содержаніи за счетъ казаховъ. Тургайскій областной комиссаръ А. Букейханъ» (ЦГА РК, фонд № 17, оп. 1, дело 17, лл. 203, 203 об.). Правоту и дальновидность Алихана доказали события 1917-1920 годов, когда Автономия Алаш остро нуждалась в своей армии, которую он создавал как «народную милицию». Как известно, ускоренно обучить и вооружить несколько казахских конных полков, достаточно успешно воевавших против Красной армии в 1918—1919 годах, действительно помогли казачьи войска.
Наконец, для реализации всех этих задач не менее важной и необходимой была идея, которая бы была одинаково понятна и близка как высшей элите, так и широким слоям народа. Имя Алаш, которое он выдвинул как идею, оказалось триумфальной в деле единения и национально-культурного возрождения казахов.
Об объединяющей силе идеи «Алаш» продемонстрировал тот факт, что в ноябре 1917 года в выборах в Учредительное собрание партия «Алаш» одержала столь убедительную победу над оппонентами (социал—демократы, партия «Үш жүз»), что получила все 43 депутатских мандата. Это был моментом триумфа идеи «Алаш» — казахи состоялись как нация. И этот момент зафиксирован историей выборов в первое и последнее Учредительное собрание России, состоявшиxся 8-12 ноября 1917 года.
Месяц спустя ІІ Всеказахский съезд, состоявшийся по инициативе Алихана 5-13 декабря 1917 года в Оренбурге и воссоздавший казахское государство в формате Автономии Алаш, единогласно постановил: «Территория автономных областей Алаш (10 областей и ряд волостей Алтая. — С.А.) со всеми богатствами, находящимися на поверхности земли, водами, их богатствами, а также недрами земли, составляют собственность Алаш».
Алихан был убеждён в том, что Казахстан (с декабря 1917 по август 1920 годов Автономия Алаш) имел огромный потенциал стать аграрно-индустриальной державой мирового уровня. Его уверенность целиком разделяли его единомышленники. Вот как, например, считал А. Байтурсынулы: «Народ должен владеть профессией, соответствующей своей эпохе, должен подняться до того уровня, чтобы обратить во благо богатства собственной земли. Должен освоить передовую технику. Иначе мы станем колонией другой страны. Будем зависимы от других».
Алихан был единственным из казахских государственных деятелей, кто ещё на заре ХХ века мыслил рыночными категориями, яркой иллюстрацией тому послужат строки из его статьи «Ашық хат» («Ответное письмо») за 1915 год:
«Раз казах преуспел в скотоводстве, то ему лучше продолжать это ремесло... Казахи, занимая бескрайние просторы, не могут совершенствовать свое хозяйство. Теперь времена изменились. Приносит прибыль лишь то, что на рынке пользуется спросом. Богатство теперь измеряется не количеством, а тем, каким спросом оно пользуется на рынке. Если не хочешь отстать в этом состязании, улучшай породы своего скота».
«Текущий ХХ век — эра соперничества цивилизации, — писал Алихан в журнале «Абай» в 1918 году, в разгар гражданской войны, — В это время едва ли найдется нация, которая не боролась бы за место под солнцем и не стремилась к культуре. В эту эру богатство, признание, счастье, благополучие принадлежат сильным мира сего. Сила в науке, в настоящей мировой войне верх взяла наука. В повседневной жизни, быту наука стала определяющей. Излишне говорить о том, что необразованный народ останется на задворках цивилизации. В борьбу за сохранение своей культуры, за освоение всего лучшего включились и казахи... Нам необходимо: всеобщее образование, общая воинская обязанность, оздоровление экономики, медицина, ветеринария. Нам нужны различные учреждения, как почта и телеграф. Нам нужны образованные, опытные политики, высококвалифицированные специалисты. Нам нужны фабрики, заводы, железные дороги, благотворительные, хозяйственные организации, кооперативы и многое другое. Все это потребует образованных казахов. Всё это не появится за один день или за один год. Для ускоренного претворения в жизнь всего этого необходимы — скрупулёзное планирование, тяжелый труд специалистов, средства состоятельных граждан и немедленно взяться за дело».
Алихан считал, что развитие национальной экономики следует начать с того, что лучше всего умеют казахи — с развития животноводства, но перейдя к оседлости.
«В Европе народ Швейцарии, — писал он в 1913 году, — земля которой идентична с землёй Туркестана, Горного Алтая и Алатау с их вечными снегами, что непригодно для земледелия, но удобно для скота, развивает скотоводство, ведя осёдлую жизнь. Из-за нехватки земли они сократили поголовье скота, улучшив его породу, промышляют скотоводством. Те масло-молочные продукты, продающиеся в городах России, производит Швейцария. Земля Австралии солончаково-пустынная со степным травяным покровым, как казахская, из-за чего англичане решили развивать животноводство. Австралийская баранина, проплыв четыре месяца по океану в трюме корабля, продаётся в Петербурге».
Как отмечал Қыр баласы в статье «Государственная дума», поголовье овец у казахов в 1916 году составляла порядка 30-36 миллионов голов. Кроме того на 1000 казахов приходилось 1750 голов крупного рогатого скота (КРС), что было в 5,5 раза больше чем у крестьян в Азиатской России и в 28 раз (!) больше чем у тех же крестьян в Европейской России. В 1916 году казахская земля составляла 240 миллионов десятин, или на каждую казахскую семью приходилась по 240 десятин. «По площади земли мы превосходим русского крестьянина в 16 раз, по поголовью скота в 28 раз (!). Так почему же мы не живём лучше?» — вопрошал лидер казахов. Он убеждал свой народ в том, что казахская земля является раем для скотоводства.
Львиная часть казахской земли пригодна лишь для пастьбы скота, на которой нужно разводить животноводство, улучшая его породы, а в остальной части — развивать зерновые, бахчевые культуры и хлопководство.
«Народы Европы, — сетовал он в газете «Теңдік» («Равенство»), — опережают нас и в зернопроизводстве, и в животноводстве. Наша корова в год даёт 50 вёдер молока, голландская — 300 вёдер. Наша корова в убойном весе составляет 18 пудов, шведская — 100 пудов. Наш народ с десятины посева собирает 33 пуда зерна, немцы — 70, бельгийцы — 120 пудов. Наши с десятины косят 50 пудов сена, другие по 300 —500 пудов. Наши косят сено лишь летом, они за год косят 8-9 раз».
Казахская баранина по вкусу и питательности не имеет себе равных в мире, заявлял Алихан ссылаясь на русского профессора Кулешова. «Эй, казах, если не хочешь отстать от каравана цивилизации, ты должен улучшить породу своего скота!» — призывал Алихан.
По его расчётам и замыслу, реализовав свой агропромышленный потенциал, Казахстан может завоевать рынки России и всей Европы. В отличие от Советской власти, в 1928-1933 гг. истребившей голодом почти 70% казахов, насильно загнав полукочевой народ в утопические коллективное и советское хозяйства (колхоз, совхоз), лидер Алаш предлагал исключительно проекты социально-экономического развития, которые оправдали себя на опыте передовых стран мира.
Для ускоренного развития агропромышленности Алихан предлагал объединиться в добровольные кооперативы, экономическая эффективность которых ярко продемонстрировала Дания. Вот как он описывал опыт Дании в своей статье «Үлгі алыңдар! Данияда кәператип пен ел шаруасы» (букв. «Перенимайте опыт! Кооператив и народное хозяйство Дании»). В 1924 году Дания, по его данным, являлась маленькой страной Европы с общей площадью в 49,83 тыс. кв.м. и населением в 2,5 миллиона человек.
Алихан, как и во многих других статьях, письмах и воззваниях, особое внимание обращал на тот факт, что Дания стала одной из образованнейших стран мира, где практически нет безграмотных.
К 1924 году основным занятием в Дании стало земледелие и животноводство. Почти 50 лет назад (с 1879 по 1924 гг. — С.А.) датчане занимались земледелием, как и крестьяне в России. Но когда спрос на зерно упал, датчане переквалифицировались в животноводов, сократив площадь посевов за 21 год ровно на половину. Они стали выращивать кормовую культуру для скота. За эти годы общая площадь кормовых составила чуть менее 1/3 всей территории Дании. За 21 год — с 1879 по 1900 годы — поголовье КРС выросло до 1,7 миллиона, или на каждые 9 дворов приходилось по 18 голов. Такой богатой страны на КРС нет ни в Азии, ни в Европы, утверждал Қыр баласы.
Благодаря всеобщей грамотности населения, а во-вторых — кооперативному движению, охватившему всю страну, датчане разбогатели. По данным автора статьи, к началу 1899 года в стране было 1,273 кооперативов, в каждом из них имелось минимум по 500 коров с телёнком. Каждый кооператив владел оборудованием на сумму от 4 до 20 тысяч рублей для производства сельскохозяйственнных товаров. В состоянии ли купить подобное оборудование рядовой датчанин, имевший 2-3 коровы, если бы не объединился в кооператив, отмечал автор статьи.
Далее Қыр баласы привел свои расчёты о доходах датских кооперативов и их членов в частности. Так согласно его сведениям, в 1898 году в кооперативах состояли 148 тысяч семей, в собственности которых имелось 742 тысяч голов КРС. Датская корова в год давала в среднем 139 пудов молока; из 26 пудов молока производился 1 пуд сливочного масла. За 1899 год кооперативы Дании произвели 4,6 миллиона пудов масла, из них 4,5 миллиона было экспортировано в Англию за 79 миллионов рублей. Чистая прибыль каждого кооперативщика составила 190 рублей.
40 лет назад (середина 1880-х гг. — С.А.) датчане продавали свой скот в живом виде, как казахи. К 1900 году в Дании уже было 29 кооперативов-скотобоен, членами которых состояли 96 тысяч дворов. В 1899 году они реализовали мяса на 17 миллионов рублей, доход каждого члена кооператива составил 304 рублей.
Алихан также констатировал, что в Дании имелось 269 кооперативов домашних птиц, которые ежегодно поставляли в Англию более 1 миллиона яиц. Чистый доход одного кооперативщика составил 46 рублей. Инициаторами этих кооперативов, — сообщал Алихан, — были два рядовых священника по имени Боргенсен и Миллер.
В странах Европы, утверждал Алихан, свои лишние сбережения хранят в страховых товариществах. Он посчитал, сколько из каждых ста жителей стран Европы вкладывает свои деньги в страховые товарищества: в Дании — 46 человек, Германии — 26, Франции — 29, России — 3. В этих странах каждый вкладчик на своём счету имел такую сумму, по которой можно определить состояние каждой страны в целом: в Дании — 139 рублей, Германии — 69, Франции — 41, России — 7.
«Датский крестьянин в 19,5 (!) раза богаче русского, — утверждал Қыр баласы в заключении своего открытого письма из Москвы в 1924 году, — Русский крестьянин плохой земледелец, датчанин же лучший животновод. Секрет не в том, земледелец ли ты или животновод. Сей хлеб, паси скот или копай руду, главное — будь мастером (профессионалом) своего дела! Нашему казаху сегодня нужны школы для обучения детей, вода для орошения посевов, для бескорыстного служения народу нужны джигиты, как Боргенсен и Миллер, для производства масло-молочных продуктов, для обработки шерсти, шкуры, для животноводства, зерноводства нужны кооперативы».
По архивным документам, Алихан способствовал появлению первых кооперативов ещё до Автономии Алаш. В свою бытность комиссаром Временного правительства в Тургайской области, он подписал несколько десятков приказов о регистрации различных кооперативов, больше половины которых принадлежали казахам (ЦГА РК: ф. 17, оп. 1, д. 6.).
Казахи объединялись в кооперативы целыми аулами. В целом за неполный год службы Алихана комиссаром — с марта по декабрь 1917 года — в данной области было зарегистрировано столько кооперативов, сколько не было ни в одной другой из 10 областей, которые в декабре 1917 года были объявлены территорией Казахско-Алашской автономии.
В 1917-1920 годах возглавляя Автономию Алаш, Алихан продолжил свою политику развития национальной экономики, доказательством чего служит материал из газеты «Сибирская жизнь» (17.01.1919 г.) под заголовком «Киргизы в заботах о національным развитіи»: «В Алашорде (город Алаш — столица Автономии Алаш. — С.А.), Семипалатинской области, сорганизовался и открыл свои действія алашскій союз развитія національнаго хозяйства и фабрично-заводской промышленности. Цель союза: а) способствованіе выгоднейшему сбыту предметов скотоводческаго хозяйства их производителями, с одной стороны, и полученіе ими предметов потребленія и сельскаго хозяйства с другой по возможности из первых источников; б) развитіе скотоводческаго хозяйства путём улучшения породы скота и культивированія трав; в) развитіе фабрично-заводской промышленности и г) производство правильнаго товарообмена и устраненія в этом деле посредничества спекулянтов».
В нашей России культура производства низкая, — отмечал Алихан в своей статье за 1915 год, — Здесь нет заводов и фабрик, выпускающих качественный товар. То что производится, не лучше гвоздя или ткани, выпускаемые сартами. Люди, пользующиеся качественной одеждой и производственными товарами, покупают их в Англии, Бельгии, Франции, Германии. В их производстве нет воровства, обмана, их качество безупречно, словно швейная машинка «Зингер»... Куда же подевался гремевший в свое время Попов, который в Каркаралинском уезде в хлебопекарне плавил серебро, лежавшее практически на поверхности земли? Но почему закрылся его завод? Да потому, что для добычи серебра из недр нужны наука и профессионализм. Они же, увлёкшись легкодобываемым серебром, не подумал о том, как извлекать его из руды в последующем, стали засыпать эти копи его же грунтом. Его серебро в хлебопекарне плавил казах за 25 рублей. А что он сделает помимо того, что поддерживает огонь в печи?! Золото, встречающееся в руде вместе с серебром, так и оставалось в руде. Свинец, остающийся после извлечения серебра, вот уже 30 лет лежит валунами под открытым небом... Если же рядом с заводом Попова проложить железную дорогу, а заводом будет руководить ученый и работать будут профессионалы своего дела, то месторождение серебра снова оживёт».
Видимо неслучайно, а скорее закономерность, что у истоков освоения Жезказганского месторождения цветных металлов (!) стоял не кто иной, как сын лидера Алаш — Октай (Угедей, по паспорту Сергей). После расстрела отца в 1937 году, Сергей Букейхан был изгнан из Казахстана, а его место занял... Каныш Сатпаев.
Элита Алаш во главе с Алиханом использовала с максимальной пользой для своей деятельности то десятилетие затишья после гражданской войны и установления советской власти в республике. Несмотря на то, что все бывшие алашевцы были отстранены от руководства республики, они вплоть до середины 1930-х годов доминировали в сфере образования, науки и культуры. Они целиком сосредоточились не только на научных исследованиях, составлении и переводе учебной, научной и другой литературы, но и во всех уголках страны создавали новые учебные заведения — школы, училища, техникумы, институты, университеты, в которых сами же преподавали, читали лекций в качестве профессоров и, наконец, руководили этими учебными и научными центрами.
Например, возглавляя Академический центр республики, А. Байтурсынулы составил учебные пособия по родной речи, учебники для системы ликбезов, иллюстрированный букварь, выдержавший в 1920-е годы несколько изданий. После ухода с поста наркома земледелия в 1921 году, А. Ермекулы в Каркаралы открыл двухступенчатую школу и педагогический техникум. С. Аспандиярулы стоял у истоков двух медицинских вузов. В целом за неполных 10 лет элита Алаш сумела создать надёжную основу современного среднего, среднеспециального и высшего образования Казахстана, науки, культуры и искусства.
За этот же период на казахском языке появились десятки новых газет и журналов, в том числе школьных, литературных, научно-популярных. Назову лишь журналы по памяти: «Темірқазық» («Полярная звезда»), «Жас қазақ» («Молодой казах»), «Жас қайрат» («Молодая сила»), «Шолпан» («Венера»), «Сана» («Сознание»), «Таң» («Утро»), «Жаңа мектеп» («Новая школа») и «Әйел теңдігі» («Равноправие женщин») и т.д., которые были учреждены и издавались представителями элиты Алаш. Добавлю, что последние два журнала издаются до сих пор под названиями «Қазақстан мектебі» («Казахстанская школа») и «Қазақстан әйелдері» («Женщины Казахстана»).
О национальном лидере казахов власти в Кремле имели особое мнение. Поскольку он не терял свой непререкаемый авторитет, безупречную репутацию не только в своей республике, но даже среди старой «ленинской гвардии» большевиков, а его влияние невольно признавали и в Кремле.
«Теперь вопрос о Букейханове, — заявлял, например, председатель Совнаркома Казахской АССР В.А. Радус-Зенкович на І казахской партконференции 13 июня 1921 года в Оренбурге, — Я встретился с этим вопросом ещё в г. Москве. Тов. Соколов, член ВЦИКа, спросил меня, правда ли, что у нас в КазЦИКе сидит «алашординец» Букейханов? Сообщаю, что тов. Букейханов... лучший знаток края. Его необходимо умеючи использовать. Его влияние, может быть, имеет и далее влияния рядового технического работника, но он так быстро ориентируется в местной обстановке, что оказывает большую помощь. Он настоящий энциклопедист по части казахского быта, истории края вообще. Никакие книги не могут его заменить. Побольше бы нам таких работников, конечно, при условии и непосредственного нашего присмотра и руководства».
Однако в Кремле решили ограничить влияние Алихана до минимума и удалить его из Казахстана. Осенью 1921 года он был уволен с поста члена коллегии народного комиссариата земледелия Казахстана, а в 1922 году арестован и доставлен в Москву. Его здесь ждала работа рангом значительно ниже — редактора Казахской секции Центрального издательства народов СССР (ЦИН СССР).
В июне 1924 года в Оренбурге элитой Алаш был проведён первый и, как оказалось, последний съезд деятелей науки и образования Казахстана, в работе которого участвовал прибывший из Москвы Алихан и Назир Торекул (Тюрякулов), в тот момент директор Казахской секцией ЦИН СССР. На съезде были обсуждены многие актуальные вопросы образования и науки, по которым приняты соответствующие постановления, в том числе о переходе из арабской графики на латиницу. К примеру, в своем письме Алихану от 1 июня 1925 года, А. Байтурсынулы писал: «Согласно подписанному с Казахским государственным издательством контракту, по новой орфографии я должен составить три учебника по грамматике и написать новую азбуку».
Школьные, вузовские учебники и пособия по физике, математике, геометрии, географии, биологии и многим другим предметам были написаны или переведены из других языков элитой Алаш до и после этого съезда — до 1930 годов. Например, до середины 1920-х годов были составлены, или переведы и изданы следующие учебники по школьным и вузовским предметам: химия, природоведение, зоология (1922), география (1922, 1924), физика (1924), математика (1924), биология и мн. др.
Из них один лишь Алихан, невольно живя в Москве, но охотно работая в ЦИН СССР, перевел на родной язык из французского и других языков «Популярную астрономию» К.Фламмариона, «Происхождение земли» Т.Тутковского, «Происхождение мира» Д.Граве и т.д.
За неполных 5 лет работы в ЦИН СССР он из устного народного творчества успел издать «Козы Корпеш — Баян сулу», «Ер Таргын», «Ер Саин», а также совместно с А.Байтурсынулы сборник «Жиырма үш жоктау» («23 причитания»). Из литературы лидер Алаш перевёл и издал повести, рассказы и басни Л.Толстого, В.Короленко, И.Тургенева, О.Уайлда, Ги де Мопассана, Эзопа и многих других. Все переводы Алихана, как и учебные пособия, предназначались в основном для детей начальных и средних классов.
Из даже не анализа, а поверхностного обзора всех этих фактов упорно просится один очевидный вывод: у истоков современного образования, науки и культуры Казахстана стояла не Советская власть, о чём более 70 лет твердила советская мифология, а казахская элита Алаш. В доказательство приведу ещё ряд ярких примеров.
Общеизвестно, что легендарный народный певец Амре Кашаубайулы в 1925 году получил серебряную медаль на всемирной выставке «Экспо-1925» в Париже. Но мало кому ведомо, что за его блестящим выступлением стоял не кто иной, как лидер казахов Алихан Букейхан, проживавший в Москве. Об этом свидетельствуют ряд строк из его письма от 23 июня 1925 года, адресованного Ахмету Байтурсынулы. В письме, обнаруженом в архиве КГБ Казахстана (тогда ещё КГБ) в апреле 1992 года, говорится следующее:
«Родной мой Ахмет!.. Амре Кашаубайулы хотят отправить в Париж. Он же ведь не знает слов ни одной песни. Несёт всякую бессмыслицу. Я сводил его к известным певцам, вокалистам, где его прослушали. Все были в восторге от его вокальных данных. Однако послушав содержание его песен, я едва не провалился сквозь землю от стыда. Ни одна его песня не имеет смысла. В Париже потребуют содержательные песни. Отправляя певца в Париж, стоило же позаботиться о том, чтобы он выучил хотя бы одну песню со смыслом! Певцы других национальностей, отправляющиеся вместе с Амре, наряжены в традиционную национальную одежду, а наш Амре вырядился как русский мещанин. Сложно ли было учесть такую важную деталь?»
Другая истина состоит в том, что в январе 1926 года, 90 лет назад, первый казахский драматический театр Казахстана в Кызыл-Орде был открыт пьесой алашординца Хошмухамеда Кеменгерулы «Алтын сақина» («Золотое кольцо»).
Из казахской творческой интеллигенции первым лауреатом ленинской премии за роман-трилогию «Путь Абая» был Мухтар Ауэзулы (Ауэзов)... ещё один представитель элиты «Алаш» второй волны.
Из других казахско-советских творческих деятелей, но воспитанных элитой «Алаш» и оставшихся до конца верными её заветам, можно перечислить учёного-историка Ермухана Бекмаханова, литературоведа Каима Мухамеджанулы, академиков — геолога Каныша Сатпаева, этнографа Алькея Маргулана.
Элита Алаш уже с середины 1920-х годов испытывала давление и негласное преследование по малейшему поводу. Вот о чём, например, поведал коммунист, сотрудник ОГПУ по Казахстану Фома Иванов в своём заявлении от 10 сентября 1926 года, адресованном секретарю Казкрайкома ВКБ (б) Ф.Голощёкину и члену Бюро Казкрайкома С. Садуакасулы (Садвакасову), который счёл своим партийным долгом донести следующее: «…Антипартийная политика группы (группа ОГПУ в Казахстане. — С.А.) …направлена заведомо в сторону преследования и гонения казахских работников, путём использования против них всех сил и возможностей, которыми они располагают. По линии ОГПУ первоочередной операционной работой является собирание ложных материалов на казахских ответработников. Мы практикуем различные способы, специально нанимаем уголовных элементов и казаков, или арестовываем конокрадов для получения ложных свидетельских показаний на казахских ответработников, нарочно создаем группировки из казахских влиятельных родоначальников и русских кулаков, чтобы натравить последних на казахских ответработников и тем самым приобретаем нужные нам материалы, кроме того, усиливаем слежку, и для того, чтобы побеждать и парализовать казахских работников искусственно натравливаем одних работников на других, сваливая «вину» с одного на другого и т.д.».
Осознавая свою обречённость, элита Алаш и их сторонники упорно продолжали свою деятельность во благо народа и страны. Эта обречённость даже заставляла их спешить внести как можно больший вклад в развитие современной культуры, преследуя единственную благородную цель — «придать казахской советской культуре отчётливо национальный характер», как это подчёркивалось в исследованиях британских учёных Общества изучения Средней Азии из Оксфордского университета.
Более изощрённому преследованию подвергался лидер элиты Алаш Алихан Букейхан. Попытка Кремля изолировать его в Москве оказалась бесполезной.
Он вплоть до конца 1920-годов продолжал влиять на все сферы жизни в Казахстане, печатаясь практически во всех периодических отечественных изданиях, находясь в далёкой Москве. Верные декларативным, утопическим идеям коммунизма Т.Рыскулулы (Рыскулов), С.Мендешулы (Мендешев), С.Сейфуллин и другие в своих секретных служебных записках-докладах один за другим доносили о том, что влияние бывшего главы Алаш-Орды перевешивает политику и влияние Кремля в целом, партии и правительства республики — в частности.
Следует отметить тот факт, что после секретной записки Т.Рыскулулы от 18 и 24 апреля 1924 года, газета «Ақ жол», издававшаяся в Ташкенте экс-алашевцами, на страницах которой часто печатался Алихан, была закрыта распоряжением И.Сталина. По жалобе С. Мендешулы, поступившей в ЦК ВКБ (б) в 1925 году, о чём лидер Алаш с возмущением писал А.Байтурсынулы, партийно-правительственная газета «Еңбекші қазақ» (ныне «Егемен Қазақстан») перестала печатать его материалы. В итоге в октябре 1927 года Алихан был уволен и с Казахской секции ЦИН СССР «в связи с сокращением штатов» и выпровождён преждевременно на пенсию, но без неё.
Дело дошло до того, что партайгеноссе Казахстана Ф.Голощёкин пожаловался И.Сталину на то, что казахские народные комиссары по прибытии в Москву сперва спешат к Алихану, чтобы поприветствовать и проконсультироваться с ним, лишь потом являясь к нему. По этому поводу бывший глава и премьер-министр Автономии Алаш вынужден был в Москве оправдывать казахских наркомов перед следователем ОГПУ-НКВД.
Влияние Алихана на процессы в Казахстане серьезно ослабло лишь после того, как его бывшие соратники по Алаш-Орде во главе с А.Байтурсынулы в 1928-1929 году были массово арестованы (всего 44 человек), доставлены в Москву, где их продержали в заточении в Бутырке несколько лет.
Бывшие первые руководители Казахской АССР С.Садуакасулы (Садвакасов), Н.Нурмакулы (Нурмаков), С.Кожанулы (Ходжанов) и другие, сочувствовавшие идее Алаш, были отозваны в Москву или переведены на второстепенные должности в республике. После секретного письма Ф.Голощёкина И.Сталину, в котором автор буквально умолял не отпускать алашординцев в Казахстан, поскольку их оправдание и освобождение уронит без того низкий авторитет и влияние советской власти и партии в республике, вся безвинная элита Алаш была «осуждена» в 1930-1931 годах. За исключением лидера Алаш Алихана.
К 1926 году ставший безраздельным хозяином Кремля И.Сталин всё ещё не решался расправиться с Алиханом вплоть до июля 1937 года, не без основания опасаясь, что его арест наверняка приведёт к нежелательным последствиям — бунту многомиллионного народа против советской власти в Казахстане. Малообразованный, но коварный И.Сталин («семинарист недоучка», Л.Д.Троцкий), насильно удерживая его самого в Москве, жестоко расправился с его родными и близкими в Казахстане...
Однако для Алихана самым болезненным ударом явился то, что он не достиг ещё одной важной цели — сотворить из Алашско-Казахской республики Вторую Японию.
Советская власть остановила его на полпути и отбросила развитие Казахстана на ЦЕЛЫЙ ВЕК назад. Вслед за арестом алашевцев, в 1928-1930 годах в Казахстане вместо добровольного объединения скотоводов в кооперативы, была проведена насильно массовая коллективизация. В результате поголовье только овец сократилось с почти 40 миллионов до 4(!). Эта чудовищная акция советской власти привела к тому, что в 1932-1933 годах казахский народ едва выжил от беспрецендентного по масштабу и последствий массового голода. Об истинной потере казахов от голода свидетельствуют следующие факты.
В октябре 1924 года Алихан в «Еңбекші қазақ» опубликовал статью о численности казахов в республике в текущем году, согласно которой коренной народ составлял 6,470 миллиона человек. К 1932 году численность казахов по естественному росту должна была составить по крайней мере 7,250 миллиона. Спустя 4 года после голода, по итогам переписи населения СССР 1937 года, казахи составляли всего... 2,1 миллиона человек. Это означало, что казахов в 1933 году осталось меньше 2 миллионов. Следовательно потери казахов составили более 5 миллиона человек или почти 70% (!).
За два года более семимиллионный народ Алаш, стремившийся за 20-25 лет ускоренной модернизации догнать Японию и Западную Европу по культуре и экономике, оказался на грани физического исчезновения как самодостаточный этнос, причём на исконных своих землях.
Кремль совершил против казахов неслыханное злодеяние, аналогов которому не было в истории человечества. Уже не столь важно, как оценить итоги политики коммунистов в Казахстане — геноцидом или этноцидом?
Точную характеристику этому бедствию дал лишь лидер нации Алихан Букейхан, находясь в Москве без права выезда. 6 августа 1937 года в Бутырке лидер Алаш заявил следователю ОГПУ следующее: «В Москве в разное время я имел связь с некоторыми студентами-казахами. Они посещали меня на квартире... В 1933 году, я помню, я говорил о ГИБЕЛИ (!) КАЗАХСКОГО НАРОДА» (Дело № 12-066 по обвинению Букейхана А.Н., лист 25. — ЦА ФСБ РФ: Р-34862. М.).
Истребив ¾ части казахов и массово репрессировов элиту Алаш, советская власть лишь к лету 1937 года решилась расправиться с Алиханом и вместе с ним навсегда похоронить идею Алаш. Он был арестован в июле 1937 года в своей коммунальной квартире и заключён в Бутырку. 27 сентября того же года он был приговорён к высшей мере наказания и в тот же день расстрелен.
Однако лидер казахов представлял опасность для Кремля даже после своей смерти. Поэтому власти в Кремле скрывали место его вечного покоя до тех пор, пока сама «империя зла» в декабре 1991 года не рухнула.
И лишь благодаря деятельности международного фонда «Мемориал» выяснилось, что тело покойного Алихана Букейхана было тайно кремировано в Донском кладбище в Москве и похоронено там же в братской могиле № 1, которая в документах ОГПУ-НКВД фигурировала как «Яма № 1». К этому следует добавить, что в течение одного только 1937 года были расстреляны как «враги народа» по политическим статьям 1 таджик, 7 узбеков, 40 кыргызов, а казахов — свыше 25 тысяч!
Да, Алихану Букейхану, идейному основоположнику и политическому лидеру национального-освободительного движения «Алаш», основателю и главе Алашско-Казахской автономии, выдающемуся учёному-энциклопедисту, журналисту и публицисту, не удалось претворить в жизнь ещё один грандиозный, но реальный план — за 20-25 лет сотворить из Страны Великой Степи вторую Страну Восходящего Солнца.
Но он оставил после себя основу современного Казахстана, воссоздав его в декабре 1917 года из руин Казахского ханства, которое в декабре 1991 года объявило свою полную Независимость.
А свой реальный замысел превращения своей страны в мировую державу, которого Алихан не сумел претворить при своей жизни в силу исторических катаклизмов, он словно завещал его нынешнему лидеру нации, первому президенту Независимого Казахстана Нурсултану Назарбаеву и нынешнему поколению Алаш — Казахов.
Данная статья ранее была опубликована в газете Central Asia Monitor
